Обложка журналаДо определенного момента Игорь Николаев охотно общался с журналистами. Но после развода с Наташей Королевой прекратил что-либо о себе рассказывать. Последнее интервью в «7Д» было 10 лет назад. И вдруг музыкант согласился на встречу и представил нам любимую девушку — Юлю Проcкурякову. Так сложилось, что беседовали мы с Игорем и Юлей по отдельности. Вот что из этого получилось…

Игорь Николаев: Все очень хорошо, а мне страшно...»


Журнал 7 дней № 46 2008 год 

Я НИКОГДА НИЧЕГО НЕ ОБЕЩАЮ ЖЕНЩИНАМ»

— Игорь, много лет вы о себе ничего не рассказывали. Почему таились так долго? Неужели столько времени переживали из-за развода с Наташей Королевой?

— Я понимаю, что этой темы не избежать, но если бы вы только знали, как не хочется об этом говорить! Зачем возвращаться к прошлому? Было — прошло. Есть болезни, от которых долго лечатся. И реабилитация после них тоже очень длительная. Одни все переживают проще. Другие могут переживать сильно, но быстро успокаиваться. А вот мои переживания были, может, и не очень сильными, но долгими. И не хотелось с кем­-то их обсуждать. Тем более что тема нашего развода бесконечно муссировалась в СМИ и без моего участия. Что­-то додумывали, что-то сочиняли, и начиналось: мама, знакомые звонят и давай расспрашивать — правда, неправда? И так в течение многих лет. Думаю: «Неужели это еще кому-нибудь интересно?» Получается, кому-то — безусловно. Не зря же в большом интервью Наташи Порывай в журнале «Коллекция Каравана историй» половина статьи — обо мне, в интервью Сергея Глушко в том же издании — почему-то опять обо мне, хотя с этим человеком мы даже не знакомы. На мой взгляд, если люди все время говорят о прошлом, это значит только одно: у них нет настоящего. Я вот не хочу жить прошлым, потому что у меня как раз есть настоящее и, надеюсь, будущее.

— В интервью Наташи, которое вы упомянули, о вас сказано много нелице­приятного — и о злоупотреблении алкоголем, и о супружеских изменах. Как-то прокомментируете это?

— Все рассказы Наташи — на ее совести. Мне это ужасно неприятно, и, по-моему, неправильно так поступать по отношению к человеку, с которым прожил много лет, с которым вместе много пережил — и хорошего, и плохого. Я, чтобы не уподобиться этому уровню диалога, не буду озвучивать свой вариант событий.

— В одной из ваших песен есть такие слова: «Ах, не судите, да не будете судимы. Суд будет строг... Не раньте в спину, вы же сами так ранимы. Храни вас Бог…» Между тем, как рассказывала Наташа, вы ранили ее как раз в спину.

— Ранили меня, и не только в спину, но и открыто. Только я не хочу ни объясняться, ни объяснять. Потому что на самом деле правда очень груба, ужасна, и, обнажив ее, я сделаю больно человеку, который когда-­то был мне близок, и в своих собственных глазах буду выглядеть отвратительно. Зачем это делать? В жизни все встало на свои места. Вот недавно Наташа приезжала на мой концерт в Юрмале, мы мило пообщались, спели вместе песни. У нее все в порядке — родила сына, живет в браке, о котором всем рассказывает, что он счастливый...

— После развода вы несколько лет жили гражданским браком с вашим директором Анжелой Кулаковской, которая, по рассказу Наташи, и послужила причиной окончательного разрыва ваших отношений. Это так?

— Нет, конечно. Наоборот, Анжела вытащила меня из стрессовой ситуации. Она замечательный человек, и я ей очень благодарен за тот период жизни, который мы прожили с ней вместе. Нам обоим в то время очень нужна была поддержка. Анжела работала со мной в течение 10 лет и сейчас продолжает заниматься моими делами…



— Игорь, так кто же эта загадочная девушка по имени Юля, как она возникла в вашей жизни и что произошло с вами после ее появления?

— Я сам часто задаюсь вопросом: «Почему зацепила именно она?» Было же много других неожиданных встреч, но они не становились судьбоносными. Ежедневно приходится контактировать со множеством людей, записная книжка пополняется десятками новых телефонных номеров. Я привык, для публичного человека постоянное общение — норма. Но в то же время… У такой жизни есть оборотная сторона — так называемое публичное одиночество. Довольно тяжелое состояние, потому что тебя непрерывно словно точит какой­-то червячок недоверия к людям. Постоянно спрашиваешь себя: искреннее ли его или ее хорошее отношение ко мне, настоящие ли чувства человек испытывает или это проявляется только потому, что моя фамилия широко известна? Я считаю, что самая важная встреча в жизни происходит тогда, когда ты не сомневаешься, а просто отчетливо осознаешь: мне нужен только этот человек. Другое дело, что в тот момент, когда судьба выбрасывает тебе из колоды козырную карту, ты можешь либо взять ее, либо пропустить. Мне кажется, я не пропустил…

Впервые увидел Юлю в Екатеринбурге, за кулисами концертного зала, после своего сольного концерта. Поднимался в гримерку и на лестнице увидел девушку, которая спросила: «Можно вам спеть?» Я ответил, как отвечаю всем в таких случаях: «Ну, давайте свои записи». Она говорит: «Но у меня ничего нет. А можно я спою прямо сейчас?» И запела. Достаточно трогательно это все смотрелось — сиротливая такая, жалостливая песня на лест­ничной клетке. Правда, пела она совершенно уникально. Я сказал: «Ну, тут мало что можно понять. Сделай запись и передай в мой московский офис». А туда каждый день приносят десятки дисков… Где-то через полгода Юля появилась в Москве — приехала поступать на конкурс «Народный артист». Не поступила. Но мы с ней начали общаться. Как это произошло? Я не помню деталей. Только какие-то обрывочные, эпизодические картинки всплывают в памяти, которые ничего не значат и никак не раскроют суть этой девушки. А суть в том, что она на редкость, на удивление естественная. Настоящая. Натуральная. Мне же в отношениях с людьми не хватало как раз этого. Вращаясь в тусовочной, гламурно-блестящей Москве, я совсем был лишен какого-то естественного общения. Моя жизнь перенасыщена разговорами с изысканными женщинами, которые умеют красиво строить фразы, тонко иронизировать, элегантно рассуждать, и я тоже, находясь в этом мире, научился общаться на их языке. Но с годами это притомило. А Юля очень сильно отличается от всех остальных. Разумеется, я прекрасно отдаю себе отчет в том, что ее молодость, неопытность, неискушенность со временем пройдут и с годами непосредственность уступит место как минимум житейскому опыту, а как максимум — мудрости. Но почему-то мне кажется, что та основа, то главное, что есть в Юле, останется в ней навсегда. Я же вижу: даже за те пару лет, что мы знакомы, она внутренне сильно изменилась, но по сути своей все равно осталась человеком светлым. Знаете, есть простота в смысле несложность, недалекость, а есть простота в смысле естественность, и два эти понятия полярно противоположны. Юля конечно же из второй категории. Очень долго я боялся ей довериться. Но когда преодолел страх, переступил все-таки через барьер недоверия, со всей ясностью осознал: есть любимая женщина, которая понимает меня, любит и отвечает благодарностью за мое к ней отношение. И это был первый шаг на пути к гармонии.

— И все же, каким образом ваша случайная встреча перешла в близкое общение?

— Юля перебралась в Москву, стала работать в юридической фирме, иногда мы созванивались, встречались… (Надолго задумывается.) Да не знаю я.
   
Важно то, что как-то очень легко, ненатужно между двумя людьми возник контакт. Поверьте, я действительно не запомнил деталей ее появления в моей судьбе, для меня гораздо важнее высший, глубинный смысл этой встречи. В очередной раз убедился в том, что загадывать, планировать что­-либо в жизни бессмысленно, потому что все равно все возникает случайно. После последнего семейного опыта я для себя сформулировал табу: никогда в жизни близким мне человеком не станет артистка. Чтобы еще одна певица, тем более эстрадная, да еще молодая девушка?! Чтобы опять написать дебютный альбом?! Снова спеть дуэтом?! Полностью, как под копирку, повторить прежние ошибки?! Боже упаси, никогда в жизни! Вот, казалось бы, ясно же говорит народная мудрость: нельзя наступать на одни и те же грабли, нельзя вступать два раза в одну и ту же реку, обжегшись на молоке, надо дуть на воду! И пресловутый жизненный опыт твердит то же самое, но, как видите, он так ничему меня не научил и, по всей видимости, не научит, потому что, повторяю, все происходит само собой, помимо твоей воли. В итоге вопреки своему желанию я почему-то снова наступаю на те же самые грабли. Вот недавно Андрей Малахов, увидев нас с Юлей на юбилее Юдашкина, где мы с ней спели дуэтом, сказал: «Ну ты даешь! Просто клон Наташи Королевой. Общественность в шоке!» Я много такого рода комментариев слышал. Вроде что же получается? Опять все по-старому: снова молодая певица… Но, на мой взгляд, Юля, абсолютная такая уралочка, совершенно не похожа на украинку Наташу. Между ними колоссальная разница. Они совсем разные люди — и по характеру, и по мироощущению, и по темпераменту, и внешне, кстати. А если люди усматривают какое-то сходство, то это только потому, что им так хочется. Это все равно, как если бы я начал искать схожесть между собой и Тарзаном — тоже ведь найдется, если задаться целью: оба блондины, оба длинноволосые. Но нелепо же.

Да, по большому счету, и ситуация у нас с Юлей при всем сходстве на первый взгляд совсем иная, чем была с Наташей, взаимоотношения с которой поначалу складывались только в связи с работой (я делал большой тинейджерский проект под названием «Желтые тюльпаны») и лишь потом переросли в любовь. А здесь речь не идет о каком-то альбоме, может, его никогда и не будет, а может, будет — это неважно. Да, Юля потрясающе поет, у нее совершенно удивительный тембр, какой­-то неповторимый народный голос, и специально зарывать ее талант в землю я не стану. Заявлять: «Не пой, потому что я этого не хочу!» — дело нехитрое, тут много ума не надо. Но это глупо. Другое дело, что я, как видите, не форсирую события, никаких песен вместе с ней не записываю. Только пару раз мы спели дуэтом. Я считаю так: пусть все идет естественным путем. А по большому счету, пока вообще об этом не думаю. У нас с Юлей совершенно другая история. Просто пришло серьезное чувство — такое, которое скрывать уже не хочется.

— Что же вы нашли в Юле, чего не было в других женщинах?

— Искреннюю любовь. С этой девушкой я понял: меня, наверное, никто никогда не любил. Я — любил, да, но меня... Наташа, например, никогда не любила меня по-настоящему. Убедился в этом окончательно, когда посмотрел на нее действительно влюбленную, увидел, какие у нее могут быть глаза, когда она влюблена! Ведь их роман с Тарзаном начался, когда мы были еще мужем и женой, поэтому я видел все эмоции...

— Вы поражаете Юлю какими-­нибудь романтическими поступками?

— Знаете, когда мы начинали отношения с Наташей, то каждый ее день рождения встречали в разных странах — я так хотел. Помню, на 18-летие были в Венеции, на следующий год ездили в Токио… Я открывал новые города для нее и вместе с ней. С той поры я достаточно поездил по миру, много чего повидал и конечно же не могу во второй раз открыть для себя ту же Венецию. Но тем не менее мне безумно хочется поделиться с Юлей, близким и дорогим мне человеком, тем, что уже знаю сам, потому что хочу увидеть восторг, радость открытия на ее лице. Да, я знаю, что Диснейленд в Токио достаточно убогий и в сто раз меньше, чем во Флориде. Но она-то приезжает туда в первый раз, и он повергает девушку в полное восхищение. А я могу водить ее везде за ручку и с видом знающего человека что-то рассказывать. Так же и Королева может, наверное, привезти в те же места своего мужа и сказать: «Вот Венеция, давай я покажу ее тебе». Познавать мир с любимым человеком — это классно… Я не привык загадывать, строить какие-то планы, в связи с чем никогда ничего не обещаю женщинам, с которыми меня связывает судьба. По?моему, самое правильное — жить сегодняшним днем. Сегодня хорошо? Вот и прекрасно. А про завтра нам знать не дано. Может статься, завтра и ей со мной, и мне с ней станет одинаково плохо.


— А как же ответственность мужчины перед женщиной, особенно взрослого человека перед юным созданием?

— Ой, вы прямо как на гражданском суде спросили... На самом деле степень ответственности у двух людей, если между ними есть близкие отношения, абсолютно равная.

— Разница в возрасте с Юлей вас не смущает? Кстати, сколько ей лет? Люди из вашего окружения поговаривали, что она чуть ли не школьница.

— Да нет, не так все запущено. Но этот вопрос лучше адресовать ей, не все же женщины любят афишировать возраст. Вот свой могу обсудить. Мне 48, и, честно скажу, ощущаю себя абсолютно молодым человеком. Ни физическое состояние, ни поведение, ни идеалы, ни восприятие жизни у меня совершенно не изменились... С Юлей у нас сейчас все­-таки только начало отношений, и я пока не знаю, во что они разовьются, как все пойдет дальше. Пока все складывается очень хорошо. Настолько, что можно сказать идеально. Но вот ведь какой я, жизнью битый: говорю об этом и, казалось бы, радоваться надо, а мне страшно — очень боюсь сглазить.

«ТАК ХОЧЕТСЯ НА СВАДЬБЕ ПОЧУВСТВОВАТЬ СЕБЯ ПРИНЦЕССОЙ!»

— Юля, Игорь, как истинный джентльмен, не посчитал возможным озвучить ваш возраст. Вы его скрываете?

— Нет, конечно. Почему-то все думают, что я чересчур молоденькая, что мне лет 16—17, не больше. У Игоря многие спрашивают: «Ты что?! Как решился-то? Да она же еще совсем ребенок». Один знакомый вообще был убежден, что мне 14. Но это далеко не так. Я уже «не первой свежести» (смеясь), мне — 26. Окончила Юридическую академию в Екатеринбурге, после чего стала работать в нотариальной конторе у своего папы, он у меня нотариус. А мама раньше была замдиректора на предприятии, теперь же заслуженно отдыхает. Они с папой все время путешествуют, у них такая семейная идиллия.

— Что занесло вас в тот судьбоносный день за кулисы концертного зала в Екатеринбурге, где выступал Игорь Николаев? Кстати, когда это было, помните?

— Еще бы, как я могу такое забыть! Правда, этот день — 21 февраля 2006 года — удивительный. С утра мне позвонила подружка и предложила сходить вместе с ней на концерт Игоря Николаева, поскольку муж ее пойти не мог. Я, конечно, согласилась. Пришли, с местами повезло, все видно. Как только Игорь начал исполнять попурри из своих песен, все женщины в зале буквально начали таять от переполнявших эмоций. И мы с Даной растаяли вместе со всеми. В антракте она мне говорит: «Давай подойдем к нему после концерта, и ты ему споешь». Дело в том, что я с детства пела в ансамбле «Аленушка», с которым мы много ездили на гастроли. Разумеется, я стала отнекиваться от неожиданного предложения подруги, никак не соглашалась: «Да к нему тысячи таких, как я, подходят. Что скажу? «Вы знаете, а я пою»?.. На что он ответит: «Прекрасно, вы сегодня как раз 82-я…» Но она все­-таки уговорила: «Ну почему бы не попробовать? Вдруг выслушает, узнаешь хотя бы его мнение. Кажется, он добрый». В результате взяла меня на «слабо». А я все входы и выходы Дворца молодежи знаю как свои пять пальцев, поскольку занималась там 12 лет. Поэтому прошли мы за кулисы легко. Поднимаемся к гримерным и видим, что там уже стоят репортеры — ждут, когда выйдет Игорь, и, естественно, еще несколько девушек, пришедших заявить ему о себе. Я говорю: «Боже, как стыдно, не хочу ничего, давай уйдем». Но она не отпускает, как клещами вцепилась. И вдруг появляется Игорь, а за ним толпа охранников. Ограждают — не приближайтесь, мол, к святому телу. Дана меня толкает в бок и шепчет: «Говори!» И я пропищала: «Игорь Юрьевич, я хотела бы показать вам свою песню». А он меня даже не видит — я маленького роста и за спинами охранников просто потерялась. Но писк мой он все-таки расслышал, поскольку приостановился и спросил: «Кто там говорит? Отойдите, не видно же человека». Увидев меня, поинтересовался: «Что, вы хотите петь прямо здесь, на лестничной клетке?» Я говорю: «Да, хочу узнать ваше мнение» — и при всем честном народе, глядя в изумленные глаза знаменитого музыканта, начинаю петь песню, которую написала одна моя знакомая. Жалостливую такую, женскую, про любовь, про душу, которая как птица — если ее обидеть, она улетает.

— В глубине души надеялись все-­таки растопить суровое сердце московской знаменитости?

— Нет, что вы! Конечно же я на это не рассчитывала. И в мыслях такого не было. Более того, если бы мне кто-нибудь, пусть даже самый-самый прозорливый оракул, предсказал, что мы с Игорем в будущем еще хотя бы раз встретимся, не говоря уж о том, что вступим в серьезные отношения, не поверила бы ни за что. Я вообще и представить себе не могла, что буду когда-нибудь встречаться с мужчиной
старше себя. У меня совсем мало опыта по части «встречаний» и серьезного ничего не было — ни замужества, ни гражданских браков… Я совершенно неискушенная в отношениях с мужчинами. Короче говоря, когда закончила свою проникновенную песню, Игорь спросил: «Как вас зовут?» — «Юля». — «Так что вы хотите, Юля?» — «Узнать ваше мнение о песне». — «Песня нормальная, поете вы хорошо, лет вам мало, так что все еще успеете». — «Почему это мало? — приобиделась я. — Мне 24 года». — «Да?» Помню, он посмотрел так внимательно, улыбнулся: «Ну, выглядите вы моложе. В общем, оставьте телефончик моему помощнику…» Я, конечно, в полуобмороке. Диктую телефон администратору, и он мне говорит: «Привезите свой диск в наш отель и оставьте на ресепшене, мы завтра перед отъездом заберем его». А у меня и диска-то полноценного не было, мне нужно было где-то перекачать записи с одного на другой. И тут моя героическая подружка нашла своего знакомого, который согласился среди ночи переписать нам эти диски. И вот мы уже с готовой записью едем с ней в машине, как вдруг у меня звонит мобильный телефон. Смотрю, какой-то неизвестный номер. Говорю «Алло» таким строгим, юридическим голосом, дескать, кто это такой в первом часу ночи звонит? И слышу: «Здравствуйте, Юля, это Игорь Николаев. Вы сейчас где?» У меня просто все затряслось внутри от волнения, и я дрожащим голосом говорю: «Все нормально. Мы едем в гостиницу оставить диск». Он продолжает: «Администратор уже уехал и не сможет его забрать, а вы не могли бы зайти ко мне, я в таком-то номере». В полной растерянности отключаю телефон и говорю подруге: «Дан, одна не пойду, идем вместе». Мы заходим в этот самый дорогой отель нашего города, говорим: «Нас ждет Игорь Николаев» — и… нас, естественно, не пускают, более того, заверяют, что он тут вообще не живет. Только тогда мы сообразили назвать номер его комнаты. Нас подозрительно оглядели, но все-таки позвонили ему, и, наконец, мы были допущены внутрь. Правда, сопроводили до места...

Мы сидели втроем до четырех утра. Абсолютно по-дружески. Игорь рассказывал нам про свою дочь Юлю, которая живет в Америке, про шоу-бизнес, про какие-то свои проекты. Попросил меня спеть: «Пожалуйста, у вас такой красивый голос». И я пела ему песни. И беседа наша была какая-то очень трогательная, теплая, хорошая. Под утро попрощались: «Спасибо, до свидания». Все. Конечно, мы с Даной просто летели оттуда, переполненные впечатлениями. Я никак не могла успокоиться, все думала: «Надо же, какой он душевный человек!» Все не верила, неужели это все на самом деле было со мной? Такой недосягаемый, гений! И он со мной разговаривал на равных, делился какими-то своими ощущениями. Чем же я заслужила такое счастье? Ведь столько девочек вокруг него вьется, и вдруг он обратил внимание на меня… Первые две недели ходила как во сне.

Потом жизнь втянула в свой обычный круговорот. Я продолжала работать, одновременно, как и раньше, ходила на всякие кастинги, конкурсы — меня вечно друзья таскали. Вот так же затащили на телепроект «Народный артист». Как со мной уже бывало не раз, опять дошла до финала, в связи с чем отправилась в Москву. Приехала, остановилась у знакомой, приняла участие в конкурсе, но в финал опять не вышла — в очередной раз объяснили, что не подхожу «по формату». И я решила: все, не буду больше на эту тему заморачиваться, открою лучше какую-нибудь фирму по организации праздников. Собралась возвращаться домой. И накануне отъезда решила позвонить по номеру, который отпечатался в моем мобильнике в ту счастливую ночь. Уверенная в том, что Игорь звонил мне тогда с чужого телефона, хотела просто передать ему привет. Но ответил он сам. Я была в шоке. «Это Юля, — сказала, — из Екатеринбурга, помните?» — «Да, хорошо помню. Как у вас дела?» — «Да вот приехала на «Народного артиста», но не прошла и завтра еду домой». — «Понятно, решили, значит, позвонить композитору в корыстных целях — вдруг поможет?» — «Нет, если честно, я не ожидала, что это ваш номер, даже не рассчитывала на это. Но мне очень приятно услышать вас». Потом Игорь поинтересовался, почему меня не приняли, я рассказала, и в конце разговора он вдруг говорит: «Если у вас есть возможность задержаться в Москве, сдайте билет, и мы можем пообщаться». В полной прострации я побежала сдавать свой железнодорожный билет. Вернулась в квартиру, села на диван и давай реветь. Ругала себя последними словами: «Ты точно ненормальная! Взрослая ведь уже, а веришь в какие-то сказки, которых в жизни не бывает. Бред все это!» Твердо решила завтра вернуться домой. Вечером звонит Игорь Юрьевич: «Вы сдали билет?» — «Сегодня сдала, но завтра все-таки хочу уехать». Он говорит: «Ну так давайте сегодня встретимся». Не веря в реальность, спрашиваю: «Вы серьезно?» Он говорит: «Да. Я буду с друзьями в таком-то ресторане, подъезжайте туда». И я поехала. Приезжаю, а там — Он и известный поэт-песенник Павел Жагун со своей сейчас уже женой Эльвирой. И они все ждут меня. Замечательный был вечер — мы пили за то, что я задержалась в Москве, за то, чтобы осталась тут навсегда, в один голос меня убеждали: «Зачем тебе уезжать? Попробуй что-то здесь, устройся на работу». Потом мы ездили петь караоке, а к утру разъехались по домам. Опять потрясение. Ведь это было просто общение — на равных, без двусмысленностей, не оставившее ощущения собственной никчемности на фоне таких людей… Билет домой я покупать не стала. И мы так же прекрасно встречались еще несколько раз. В результате я решила в Екатеринбург не возвращаться. Позвонила родителям и рассказала им все, что со мной происходит. Они, конечно, заволновались, но я все-таки смогла убедить их в том, что ничего плохого со мной не случилось и не случится и что общение с такими интересными людьми для меня очень важно. В общем, поняли они свою дочь, и папа даже помог мне устроиться здесь на работу по юридической специальности. Квартиру я стала снимать.

С Игорем мы продолжали общаться — ходили в рестораны, в кино, встречались с его друзьями. И где-то около года, может, даже чуть больше, отношения наши оставались абсолютно платоническими. Мы с ним даже были на «вы». И вот однажды Павел и Эльвира сказали мне: «Юль, а ты не замечаешь, что у Игоря Юрьевича к тебе какая-то особенная симпатия?» Я обомлела: «Какая такая симпатия?» Будучи очень стеснительной, даже представить себе не могла такого. Это же совершенно невозможно! Но эти «сводники» продолжали настаивать на своем и потом, кстати, все время нас «сводили», за что теперь уже я им безмерно благодарна. Но тогда мне
казалось, что у нас просто обычное, по-человечески доброе общение, и была этим совершенно счастлива. Понимаете, ведь мне, провинциалке, Москва представлялась городом жестоким, злым, неискренним, а тут настолько доброе отношение, да еще со стороны такого человека. Но я даже вообразить себе не могла, что за этим стоит нечто большее, что между мной и Игорем что-то может быть. И сейчас ему говорю, когда мы вспоминаем то время: «Понимаешь, в тот момент у меня не то что не было любви, я вообще даже не могла представить, что она может быть у нас с тобой. В мыслях такого не было. Ты для меня был кумиром, небожителем, недосягаемым человеком...» А он спрашивает: «Неужели ты ничего не понимала про мою симпатию к тебе?» — «Даже в самых смелых мечтах, в глубоком сне мне не могло привидеться, что возможно такое, чтобы я понравилась тебе как женщина».

Но когда это стало ясно как божий день, в моей душе началось полное смятение. Да, конечно, мне хорошо и интересно с Игорем. Да, я восхищаюсь им как гениальным певцом, поэтом и композитором. Да, мы общаемся в компании, и я вижу, что он относится ко мне тепло, разговаривает приветливо. И что? Но я ведь совсем не знаю его как человека, не представляю, что он хочет от меня и что может стоять за его желанием сблизиться со мной. А я в Москве совсем одна. Конечно, у меня были опасения. Не хотелось же оказаться в положении девушек, которых, как говорится, «поматросят и бросят». Тем не менее я стала вглядываться в него более пристально. Поняла, что он по-настоящему хороший, трогательный и еще какой-то стабильный — то есть человек, который не бросает слов на ветер. В общем, за таким мужчиной я могу быть как за каменной стеной. Так, очень постепенно, с большой осторожностью, во мне стало зарождаться чувство к Игорю. А потом оно захватило меня полностью.

Как потом рассказывал Игорь, у него тоже были опасения по отношению ко мне, не очень он мне доверял. Во-первых, думал, что, раз мы познакомились на почве пения, я непременно преследую свою цель — хочу через него пробиться в шоу-бизнес. Я ему говорила: «Мне не нужен композитор Игорь Николаев, мне нужен ты. Я люблю тебя!» А он не верил. Я протестовала: «А как мы еще могли встретиться? Только если бы я подстерегла тебя где-то, накинулась бы и стала кричать, что хочу от тебя детей? Так ты сказал бы: «Девушка, вы сумасшедшая, идите отсюда!..» Во-вторых, единожды обжегшись, он уже не верил в искренность женщин. Знаете, часто бывает, что когда люди сразу же начинают испытывать друг к другу страсть, они потом быстро перегорают. А в нашем случае все было наоборот. У нас с Игорем все началось потихоньку, с опаской, с осторожностью, с недоверием друг к другу. То есть к осознанию того, что к нам пришла любовь, мы шли очень долго. Зато сейчас она с каждым днем только усиливается, мы теперь друг без друга вообще не можем. И я надеюсь, что так будет всегда.

— Даже не конфликтуете?

— Конфликты конечно же бывали, особенно поначалу. Трудно же друг к другу сразу приспособиться. Тут еще большую роль играла разница в возрасте. Я — молодая, максималистка, особенно себя не контролирую, что хочу, то и говорю, у меня все просто.
Такая, знаете ли, гипернепосредственность бьет ключом. А Игорь уже сложившийся человек, поэтому он учил меня правилам жизни. Со временем я поняла главное: чтобы жить вместе, надо уметь идти на компромисс, подстраиваться. К такому мужчине, как Игорь, особенный подход нужен. Он человек настроения. Чтобы успокоиться, ему нужно уединение. И я научилась никогда не приставать к нему в такие моменты. Его беречь надо, он же противоречивый, ранимый, хрупкий, как хрустальная ваза. А как иначе может быть, если человек — гений? Гении простыми не бывают, они же творят, а вдохновение просто так не приходит. Конечно, мне пришлось многому учиться. Скажем, когда мы с Игорем куда-то приходили, я очень стеснялась. Но он всегда меня поддерживал: «Юля, ты со мной, мы вместе, мы рядом, успокойся, не волнуйся». А как не волноваться, если вокруг люди с экрана, из телевизора и я тут же, простая девочка из провинции? Спасибо Игорю, он помогал мне преодолевать зажим, я всегда чувствовала, что пришла не одна, а со своим мужчиной.

— Когда же вы почувствовали, что Игорь уже не просто милый и приятный в общении известный мужчина, а человек, который вас любит?

— Окончательно — когда он первый раз встретился с моим папой. Это было года полтора назад. Папа тогда приехал в Москву, и я сообщила об этом Игорю. Просто так, не для того, чтобы они познакомились. Но Игорь тут же сказал: «Значит, надо папу пригласить к нам». Мы тогда уже практически жили вместе — то Игорь ко мне приезжал, то я к нему. Я жутко смутилась, все думала: «Боже, как же это будет?»
   
Игорь тоже волновался. Представляете, каково взрослому мужчине вдруг знакомиться с чьим-то папой? Это же очень сложно психологически. Но барьер между ними был преодолен быстро. Игорь убедился, что мой папа нормальный человек, приличный, что я не из бедной семьи, которая ухватилась за «золотую рыбку», что мы люди вполне обеспеченные, а не из тех, кто суши никогда не ел и не видел, как оно выглядит. (Смеется.) Так получилось, что Игорь только что вернулся из Майами и привез мне оттуда кучу подарков. Я все стала примерять и заметила, что они с папой переглядываются и оба смотрят на меня счастливыми глазами. Вот именно в тот вечер поняла, что Игорь действительно настроен на серьезные отношения со мной.

— К этому времени уже прозвучали слова «я тебя люблю»?
— Нет, еще не прозвучали. Игорь вообще больше человек поступков, чем слов. Хотя сейчас эти слова уже звучат вовсю — и с его стороны, и с моей, без опаски. А тогда мы все-таки друг к другу еще присматривались.

— А вы знали о том, что после развода с женой, которую он очень любил, ваш избранник жил гражданским браком с другой женщиной? Не ощущали себя разлучницей?

— Разлучницей?! Да вы что! Я пришла в жизнь Игоря тогда, когда он был уже свободен. Вообще ничего не знала о ней. Про Наташу Королеву, конечно, знала — в прессе много писали и об их браке с Игорем, и о разводе. Но это все было в его прошлом . Когда люди долго живут вместе, это говорит о многом. Я не могу рассуждать об их отношениях — это их жизнь, они сами в ней и разобрались. Если расстались, значит, так нужно было, значит, что­-то у них пошло не так. Сегодня Наташа, я знаю, счастлива, у нее растет прекрасный сын, она в отличной форме, с успехом выступает. Так что я никакая не разлучница. Я пришла к Игорю не на чье­-то место и ни у кого не отняла ни мужа, ни отца ребенка. С Натальей Владимировной, когда встретились, мы общались совершенно нормально, по-моему, она мне симпатизирует. И Игорю тоже желает счастья. Вот все говорят, что Игорь страдает из-за любви к Наташе. Раньше — возможно. Иначе и быть не могло. Они прожили вместе столько лет, и слава Богу, что так было, ведь благодаря своему чувству Игорь столько песен написал Наташе. Они были потрясающей творческой парой. То есть соединились два лидера. В творчестве, мне кажется, это только укрепляет союз, а вот в семье два лидера никогда не уживутся.

Я считаю так: очень многое в отношениях между мужчиной и женщиной зависит от женщины — от ее ласки, терпимости.

— Вам говорили, что вы похожи на Наташу Королеву?

— Многие говорят, но я так не считаю. Просто у нас одинаковый типаж. Ну и что? Игорю не нравятся высокие, длинноногие женщины, а вот маленькие, с курносыми носиками по душе. Но больше мы с Наташей ни в чем не похожи. А почему люди все время подчеркивают наше сходство? Да потому что считают, что у Игоря Николаева к ней какая-то вечная любовь, что он должен всегда страдать и плакать о Наташе Королевой, не заслуживая того, чтобы просто быть счастливым. Но это неправда! Конечно же он заслуживает счастья. И он должен быть счастливым!
 
— Вы его не ревнуете?

— Игорь не дает мне поводов. К тому же я не очень ревнивая. Прекрасно понимаю, что такой парень на всю страну один и, конечно, женщинам он нравится. На концертах часто вижу, как они сидят, декольтированные, во втором ряду и прямо вздрагивают: «У?у?ух, какой Николаев!» Конечно, я счастлива, что из всех этих женщин Игорь выбрал именно меня.

— Устраиваете друг другу какие?нибудь сюрпризы?

— Игорь постоянно делает мне подарки. За все время, что мы с ним вместе, я не купила сама ни одной вещи. Всю одежду, вплоть до белья, покупает он. Причем так все хорошо подбирает — и по размеру, и по фасону, и по цвету… Ну просто все оказывается впопад. Я спрашиваю: «Как так у тебя получается?» А он говорит: «Не знаю. Просто представляю тебя в этой вещи и беру». Так что у меня постоянные сюрпризы. А я, со своей стороны, записочки любовные все время ему пишу и рассовываю их всюду — то в карман положу, то в чемоданчик, то в машину. Он их потом находит, но говорит, что не всегда это случается в самом подходящем месте. (Смеется.) Очень поддерживает меня мама Игоря Светлана Митрофановна. Подсказывает, направляет по части общения с Игорем, за что я ей очень благодарна. Вот недавно открыла очень важный секрет — рецепт суперокрошки, которую Игорь обожает. Это с ее стороны уже была 8-я степень доверия ко мне, что для меня очень ценно. (Смеется.) Правда, Игорь безумно любит окрошку и все клянчил ее у меня. Но при этом говорил: «Если будет хуже, чем у мамы, есть не буду». Разумеется, лучше у меня не получилось. Тогда я решила обратиться за помощью к первоисточнику. У Игоря прекрасная мама. Она не только на редкость красивая женщина, но еще и очень умная, интеллигентная, все понимающая. С ней можно просто поболтать, чисто по-женски. Конечно, сначала Светлана Митрофановна приглядывалась ко мне. Первый раз Игорь привез меня к ней домой неожиданно. Просто позвонил по телефону и сказал: «Я приеду с Юлей». Когда зашли, она оглядела меня оценивающе, наверняка подумала, что я чересчур молодая и что-то хочу от ее сына, но ничего не сказала. Мы попили чаю, поговорили и разошлись. Потом стали созваниваться, периодически заезжать к ней, и сейчас уже без этого общения я своей жизни не представляю. Очень значимым днем для меня была встреча 2008 года. Праздновали Новый год у нас дома, в Барвихе, втроем — с Игорем и с его мамой. Игорь съездил выступил на
концерте, а потом приехал к нам. Мы и песни попели, и посмеялись, и поплакали. Было очень здорово и трогательно.

— Ваши родители одобряют отношения дочери с известным музыкантом?

— Они у меня очень демократичные люди, никогда нас с сестрой не ограничивали в нашем выборе и не наставляли в плане того, что женщина обязательно должна быть замужем. В глубине души они все равно считают нас с Игорем мужем и женой. «Раз вы живете вместе, — говорит папа, — значит, так оно и есть». А мама добавляет: «Доченька, вижу, что у тебя все хорошо, что ты счастливая, и я счастлива от этого». Но и предостерегает: «Юля, ты к своему мужчине должна относиться очень внимательно. Надо понять то, что он непростой человек. И принять это. Если бы был простым, не стал бы тем, кем стал. Он много чего повидал в жизни и пережил. У него уже за плечами чемодан и еще два рюкзака жизненного багажа, а у тебя еще ничего нет — так, только маленькая косметичка, да и в той только косметика. Тебе всегда надо помнить об этом».

— А с дочкой Игоря вы нашли контакт?

— Ой, конечно. Познакомились мы с Юлей в Майами, на моем дне рождения. Игорь специально устроил его там. Было очень много гостей, среди них и Леонид Агутин с Анжеликой Варум, и было очень весело. А ресторан заказывала Юля, она же все продумала по части проведения праздника. До этого дня мы с ней общались только по электронной почте и по телефону. И подарки друг другу передавали. То есть общение было заочным. А когда увиделись и поговорили обо всем лично, поняли, что мы очень друг на друга похожи. В общем, подружились.

— Вы ждете от Игоря официального предложения руки и сердца?

— Вообще-то я считаю, что штамп в паспорте ничего не решает. Много есть примеров, когда люди женятся, устраивают шикарные свадьбы, но жизнь их не ладится. С другой стороны, конечно же, как и любая женщина, я хотела бы какой-то определенности. Но я не давлю на своего мужчину. Это будет решение Игоря. Если он решит, что нам нужно просто тихо-скромно расписаться в загсе, не стану противиться. Ради Бога, главное, чтобы дома все было спокойно. Если же посчитает, что надо все-таки мне надеть красивое платье, а ему —
  парадный костюм, буду только рада. Разумеется, хочется настоящей свадьбы, почувствовать себя в свадебный день принцессой, королевой. Но не настолько, чтобы рваться к этому изо всех сил и тащить в загс мужчину насильно. И даже если Игорь не решится на такой шаг, я не увижу в этом ничего страшного и это ничего не изменит в наших отношениях. Если же решится, буду самой счастливой женщиной на свете. Хотя я и сейчас самая счастливая.

Отзывы

  • Две звезды
    • Александр Филинков 04.10.2024 08:28
      Здравствуйте! Выпустите пожалуйста песню Две звёзды в исполнении Ирины Аллегровой и Игоря Николаева в ...

      Подробнее...

  • Лишь бы ты меня ждала
    • Guest 12.05.2024 03:10
      Музыка 2 места Евровидения 1988 года. Смешно выдают плагиат чужой музыки за свою ))))

      Подробнее...

  • Южно-Сахалинск. Академия эстрады. Творческий вечер [2024]
    • Надежда Иванова 17.07.2024 16:00
      Это было потрясающее мероприятие, где собрались талантливые артисты и музыканты. Спасибо!

      Подробнее...