За кулисами шептались, что Николаев сегодня не в духе. Но это было до концерта. На выступлении в Иркутске он был зажигателен и фееричен.. Когда мы вошли в гримерку, автор «Айсберга», «Паромщика», «Дельфина и русалки»» ожесточенно крутил пуговицу на рубашке, поглядывая на нас выжидающе. Словно ожидал нападения и предвкушал, как это нападение отобьет. Он был похож на мушкетера в окружении гвардейцев кардинала. Или на Чеширского кота, который устал улыбаться.
Интервью Игоря Николаева журналу "В хорошем вкусе"
— Как вас зовут?
— Катя.
— Очень приятно. Меня Игорь. Итак?
— Как рождаются ваши мелодии? Может, есть какой-то особый ритуал? Внутренний толчок? Приход музы?
— Хочу вас расстроить: у меня нет ответа на ваш вопрос.
— А как первую свою песню «Айсберг» сочинили, не помните?
— Первой была «Расскажите птицы». А через полгода появился «Айсберг». С начала это был лирический романс. Но в процессе работы с Аллой Пугачевой родился третий куплет: «ты уйди с моей дороги или стань моей судьбой», что повернуло песню в другую сторону. Эти строчки прозвучали неким ультиматумом женщины мужчине. И эта песня долгие годы оставалась символом женского разговора с мужчиной в переломный момент их отношений.
— Вы рассказывали, что впервые в жизни увидели светофор в Южно-Сахалинске, переехав туда из маленького Холмска. И это для вас стало большим потрясением, чем последующие поездки за границу. Как вам, жителю маленького городка, удалось пробиться в шоу-бизнес? Завоевать Москву?
— Уж точно не рыл туда подземный ход. Я бы его и за 400 лет не вырыл. Все было проще и сложнее. Удачное стечение обстоятельств. Я показал свою музыку композитору Игорю Якушенко, который был на Сахалине. Он показал мои пьесы на кафедре композиции в Московской консерватории, и меня пригласили продолжить образование в столице. Я перевелся в музыкальное училище при консерватории и таким образом оказался в самом сердце Москвы. Мое общежитие находилось прямо за Большим театром.
— Как вы познакомились с Пугачевой?
— На телевидении. Подошел в буфете, куда она зашла кофе попить, представился, сказал, что хочу с ней работать. 1979 год. Она была мегазвездой. Алла мне назначила прослушивание. И взяла меня к себе в коллектив: клавишником и аранжировщиком в группу «Рецитал». Я сразу ушел с головой в репетиционный период, мы должны были олимпийскую программу сдавать. А вообще я для Пугачевой написал 35 песен.
— Можно сказать, что Алла Пугачева была одной из главных женщин в вашей жизни, которая вдохновляла, давала вам творческий импульс?
— Конечно.
— А кто еще были вашими музами?
— Господи, не забыть бы никого. А то обидятся... Не хочу перечислять. Прежде всего, моя мама. Дай Бог ей здоровья. Папа был поэтом. Всю любовь к литературе, к поэзии я впитал в семье. Сам в школе сочинял стихи.
— Не помните свои первые стихи?
— Не люблю умиляться каким-то детским стишатам Хотя у меня выходили публикации в газетах.
— Большинство ваших песен о любви. Вы завоевываете женщин или они обычно делают первый шаг?
— Хм-м Про шаги сейчас можно всем женщинам забыть. У меня все хорошо в личной жизни. Я никаких шагов никуда не хочу делать. И ко мне, пожалуйста, не надо! Я всю жизнь мечтал о семейной гармонии, самодостаточности, когда никакие привходящие люди просто не нужны.
Наташа Королева: «С Игорем Николаевым я не придавала большого значения интимным отношениям»
— А кто у вас в семье главный?
— Мужчина думает, что он, женщина уверена, что она..
— Мужчина — голова, женщина — шея. То есть жена все-таки вами вертит?
— Вы, я смотрю, девушка со стереотипами. Такое ощущение, что вы сами с собой разговариваете! И песни у меня, понимаете ли, только о любви, и жена мною вертит, как хочет. Я этого не говорил!
— Извините. Скажите, а вы своей жене дома поете? Свои новые песни наигрываете?
— Конечно, мы же музыканты. Она поет великолепно. У нас с творческим контактом тоже все очень хорошо.
— Бывает такое, что ей что-то из ваших сочинений не нравится?
— Люди творческие, которые находятся на одной волне, не разговаривают и не мыслят такими категориями: понравилось — не понравилось.
— Как-то вы сказали, что мир шоу-бизнеса жесток. Испытали это на себе? Что вы этой жестокости противопоставляли?
— Ничего, кроме своего творчества. Только мои песни меня держат. Больше нет никаких аргументов. Я никогда не проталкивался никуда, артистам песни свои не рассовывал. Это они у меня просили: Игорь, напиши песню. Для Аллы Борисовны я писал, потому что мы жили одной жизнью. В одном коллективе. Гастроли, гостиницы. На сцене вместе, после сцены вместе.
— А вам нравится такой образ жизни?
— Это моя профессия. Другого не дано. Так и живу всю жизнь: из самолета в самолет. Прилетел сегодня ночью, завтра в пять утра самолет. Отработал Дальний Восток, теперь Сибирь и дальше.
— Вы верите в судьбу? В предначертанность?
— В Бога надо верить, дорогая моя, а не в мистику.
— А вы верующий?
— Я не обязан вам об этом говорить. Это мое личное дело.
— Были ли у вас на концертах или на гастролях забавные, необычные случаи?
— Мне вам нечего рассказать. Не повезло вам сегодня с интервьюируемым.
— А что вы хотите еще написать? Чем хотите удивить слушателей?
— Понимаете, я рекорды не ставлю. Если есть творческий порыв — тогда, да, делаю. А если нет, то лучше расслабиться и получать удовольствие.
— А вы получаете удовольствие от жизни, от творчества?
— Да, безусловно. Думаю, на концерте вы это почувствовали. Сейчас у меня в жизни все хорошо, в семейной жизни все стабилизировалось. Открылись горизонты для творчества. Можно что-то новое делать. После того, как написал музыку для голливудской картины «Скажи это по-русски» и получил приз американской киноакадемии в Чикаго, ко мне постоянно приходят предложения от кинематографистов из разных стран. У меня очень много международных интересных проектов. И в Европе, и в Америке. Я буду делать новые проекты с нашими молодыми популярными артистами. Какие? Не буду рассказывать. Сделаю — увидите.
— Сейчас у вас творческий подъем. А как боретесь с депрессией, апатией? У каждого же бывают периоды творческого зависания.
— У меня были очень хорошие учителя на ментальном уровне. Поэты, чьи стихи помогают выходить из всех зависаний. Вознесенский, Евтушенко. У Андрея Вознесенского есть хорошее стихотворение об этом: «Поля мои лежат в глуши, погашены мои заводы, и безработица души зияет страшною зевотой... Т ак деградирует весна на тайном переходе к лету.» Если у человека депрессия, обязательно наступит другой период. Как у Пикассо — голубой или розовый. Нужно просто выждать время для переключения творческого внимания, творческого устремления. Остроумно Андрей закончил стишок: «Четыре тысячи пятьсот поэтов нашей федерации стихи напишут за меня, они не знают деградации». Тот, кто не знает деградации, не является художником. Художник обязательно испытывает творческий кризис, переживает упадок ради того, чтобы потом снова начать сочинять. Например, раньше я писал грустную лирику. Сейчас я хочу быть более оптимистичным, писать о любви, о счастье. Мне тяжелее всего сейчас петь песню «Пять причин». Я не хочу ее петь. И исполняю ее только потому, что она нравится публике. Нет у меня уже внутренних переживаний по этому поводу. Сейчас я пою ее несколько формально.
— А раньше как пели?
— Раньше пел не формально. Мне нужно было уйти из этого состояния. А уйти, освободиться от переживаний можно только через кризис и молчание. Когда тебе больно — лучше помолчать, взять паузу. А если будешь все время нудить, — рискуешь надоесть публике. Слушатель сразу почувствует твое однообразие и никчемность. Лучше уйти. Всегда быть на виду артисту не на пользу.
— Артист должен иногда уходить в уединение, одиночество?
— Он должен пересмотреть свою позицию, чтобы выдать новый продукт. Мадонна, к примеру, долго молчала, ждала, пока Леди Гага выдаст несколько средненьких песен, выдохнется. А теперь Мадонна выпускает новый альбом, в котором она просто Гагу снесет с пьедестала, на который та случайно забралась. А если бы Мадонна все время с ней сражалась, билась стульями, табуретками, победила бы более молодая и сильная. Чтобы выиграть, нужно помолчать, и только потом сказать свое слово.
— Вы уже говорили про песню «Пять причин». А как вы относитесь к остальным своим творениям? К каким-то тоже охладели со временем?
— Я выхожу на сцену ради публики. Она от меня ждет старых песен. Ты играешь со зрителями в некую игру: идешь ей навстречу, но умудряешься спеть и две-три новые песни. Чтобы показать, что еще существуешь, что еще сочиняешь, что ты действующий автор. Такая сложная схема взаимоотношений.
— Вам это уже не в кайф, но вы поете?
— Но я тоже завожусь от восторга публики! И потом песни — это мои дети. Ребенок вырос — я его разлюбил, что ли? Нет, это несправедливо, выросшее чадо до конца жизни остается твоим ребенком.
— Как вы настраиваетесь перед концертом? Как ловите драйв?
— Я профессионал. Как только от тебя в зал перестанет поступать энергетика — все, пора на пенсию. Выхожу на сцену и подключаюсь, как лампочка. А после выступления, вот поболтаем, и выключусь.
— Для сцены нужна и хорошая физическая форма. Вы прекрасно выглядите. Ходите на тренажеры?
— Хотелось бы быть в еще более прекрасной форме. Но для этого нужен хоть один выходной день. У меня сейчас гастроли, а в Москве вообще не бывает свободного времени. Люблю поплавать в бассейне, поиграть в теннис. Я выносливый, как минимум по два-три часа играю. Иначе себя чувствую неуютно. Ощущение, что не добегал, не доиграл.
— Большое спасибо, не будем вас задерживать.
— Можете еще один вопрос задать. Если хотите.
— Тогда скажите, какие женщины вам нравятся? Что должно быть в ней, чтобы вы на нее обратили внимание? Шарм, длинные ноги, определенный размер груди...
— А почему про размер груди вы сказали тише, чем все остальное? Я вспомнил интересную историю в тему. У Ии Саввиной была домработница, которая никогда не могла произнести слово «яйца». Стеснялась. А Ия любила яйца на завтрак. И знаете, как домработница выходила из положения? Она говорила: «Иечка, вы будете энти?» Груди можно тоже называть «энти».
— А про женщин вы так и не ответили.
— Мой тип женщины — моя жена. Точнее, жены. И первая, и вторая, и третья. Именно по любви я женюсь. Когда мне девушка нравится. Что я — дурачок, чтоб на ком попало жениться? А нынешняя жена., она очень хорошая. Порядочная, честная, веселая, открытая. Верная. На самом деле это редкие качества. И они важны для человека моей профессии, когда я все время приезжаю, уезжаю... Важно быть уверенным в верности.
Анжела Кулаковская: Не я наколдовала развод Дельфина и Русалки
— А мужчина должен быть верным?
— Да. Если ты будешь изменять, и она даже не узнает об этом, все равно рано или поздно этот бумеранг прилетит тебе по башке. Хотя.
— Спасибо вам большое. Интересно было поговорить.
— Подумайте: вы у меня все спросили, что хотели?..
— Тогда вернемся к тому, с чего начали. Как рождаются ваши мелодии? Вот композитор Десятников сказал, что каждое утро ждет музу с восьми до половины одиннадцатого после двух чашечек кофе...
— Помните, у Высоцкого: муза посидела немножко и тихонько ушла. Это же все трафареты пустые! Замечал по жизни, что если сидишь, ждешь с бумажкой и ручкой, чтобы записать новое сочинение — ничего не придет. Тебе нечего будет записывать. Это происходит всегда не вовремя и не в том месте. В такой момент я начинаю судорожно искать салфетки, рвать в ресторанах меню, линовать, записывать, рассовывать по карманам. Приходит это в форме строфы, или слов вместе с музыкой, или отдельно текст. Я ведь не только музыку пишу, но и стихи. Бросаю фразу в народ, и она превращается в пословицу. Например, «ты такой холодный, как айсберг в океане», «я люблю тебя до слез», «две звезды, две светлых повести». Это уже в подкорке у людей сидит. И чаще слова гораздо важнее музыки. Кстати, «Две звезды» я написал после своего дня рождения. Весело посидели, почти до утра. И от этого куража, общения, эйфории я ее за час написал. Обычно придумаешь сначала слова, мелодию, потом долго шлифуешь, правишь. А тут песня от начала до конца родилась на одном дыхании. Хотя состояние было после гулянки, сами понимаете. Так что не прав ваш Десятников! И кофе, кстати, я вообще не пью.
текст: Екатерина САНЖИЕВА
фото: Алена ПЕРЕГУДОВА
и из личного архива Игоря Николаева
Подробнее...